Шла пятидесятая минута кровопролитнейшего поединка между Кеншином и Шишио...
Сано, Сайто, Аоши и непонятно откуда здесь взявшийся Яхико устало смотрели на оппонентов. Сано разминал кулаки, иногда сплевывая вправо на Яхико. Яхико от этого периодически ворчал и махал сломанным шинаем, пытаясь ударить Сано. Сайто же единственный, кто сохранял спокойствие. Возможно, это было вызвано порезанными ногами и выбитыми зубами увидевшим свое превосходство в данной ситуации Сано.
На противоположной стороне Ходжи и Юми не менее печально смотрели на все тех же оппонентов. Ходжи нервничал и периодически тянулся к огнетушителю, которым уже восемь раз тушил своего кумира. Юми свела брови и смотрела грозным взглядом взглядом на своего возлюбленного в позе "руки в боки".
Итак, шла кровавая битва.
Кеншин устало махал сакабато, а Шишио устало отбивал его удары, тихо напевая: "Мало, мало, мало, мало, мало огня, я хочу еще немного больше...".
- Шиша, шо ты там копаешься? Нас вже ждут гости! - не выдержала Юми.
- Ну дорогая, ты же знаешь, як силен этот батьку сай. Его одним честным словом не возьмешь! - оправдывался Шишио.
- Шишио-сама, вам нельзя перенапрягаться! Юми, не отвлекайте его! - вмешался Ходжи.
- Я не сама... - обиделся Шишио. Вот возьму и не буду убивать батьку сая.
- Извините, Шишио-сан, - исправился Ходжи.
Внезапно, Шишио загорелся в девятый раз.
- Опять..., - Ходжи вздохнул и бросился тушить своего господина.
Кеншин отошел в сторону. Признаться, ему уже порядком надоело отвлекаться - хотелось уже закончить работу и не оставаться сверхурочно.
Ходжи подбежал к очагу возгорания. Однако пены в огнетушителе уже не осталось. Но смекалистый Ходжи, предусмотрительно взявший с собой ведро с песком, не растерялся. Он забросал господина песком, накрыл одеялом и подождал пока не пойдет дым. После этого он с глубокими извенениями перед Кеншином вытащил и поставил Шишио на ноги. По-матерински отряхнул пыль, грязь и прочее, налипшее на испачканные бинты, и, расплывшись в улыбке, сказал:
- Ну, продолжайте.
Бой продолжился. Зазвенели мечи, зазвучали крики болельщиков, затряслась земля, запахло жареным. Шишио извинился и побрызгал себя одеколоном.
Прошло еще пять минут. Соперники сходились не менее десяти раз, но никто так и не смог никого повергнуть. Болельщики не унимались:
- Ну же, Кеншин! - кричал Сано.
- Ты сможешь! Давай, отоварь его по самые Амакакеры! - скандировал Яхико.
- Мне на работу пора, меня еще горбатый из банды "Черная панда" ждет - приговаривал в сердцах Сайто.
- Шиша, не нервируй меня! - говорила Юми, при этом одна бровь её периодически подергивалась.
- О-о-о-о, Шишио-сам, вы должны победить этого засланного казачка, - говорил Ходжи.
Случайные прохожие, в количестве 50 человек, которые шли на съемки индийского фильма тоже помогали оппонентам:
- Если солнце встало над Гангом,
Значит есть надежда на жизнь,
Будут вновь зеленеть деревья,
И веселые птицы петь.
Раздосадованный таким корявым переводом индийской песни, Сано выгнал прохожих, чтобы не отвлекали. Кеншин понял, что надо заканчивать. Перед его глазами промелькнула вся жизнь, и остановилась на серьезном лице Хико, котрый напевал странные слова:
- Да-а-а-а-авай за жизнь,
давай, Кен до конца,
да-а-а-а-авай за тех,
кто в Аойе ждет тебя...
Эти слова придали Кеншину сил и он собрался, чтобы нанести сильнейший удар. Внезапно, он увидел на груди Шишио шрам.
- Постой, о Шишио-сан, откуда у тебя этот шрам?
- Это не шрам от раны, это родовой шрам, передающийся в моей семье от отца к сыну.
- Но у меня такой же. Значит, мы братья?!
- Да, в детстве, когда мы еще не были братьями, нас разлучили, но теперь я нашел тебя, брат!
Они бросились друг другу навстречу и брат обнял брата. По бинтам Шишио сползла скупая мужская слеза, но, доползя до щеки, испарилась.
Всеобщей радости не было предела и все вместе отправились отмечать торжественное воссоединение потеряных родственников в ближайшее кафе